Моя девочка несла бред с умным лицом, поднималась на носочки, чтобы меня поцеловать, залезала руками под мою футболку и грела их. Сидела у меня на коленках, толкала меня в снег, показывала мне язык, постоянно что-то рассказывала, смеялась надо мной по-доброму, шептала какие-то песенки мне на ухо, заставляла меня ходить с ней по магазинам, готовила мне булочки по субботам, гладила мою одежду, просила встречать её и провожать, звала гулять в дождь, запрыгивала мне на спину, чтобы я потаскал её, обнимала меня крепко, в автобусе голову клала на моё плечо, все наши фотографии распечатывала и вешала над кроватью, мыла за мной посуду, рассказывала мне обо всём, любила надевать мой синий свитер, я даже привык, перебирала пальцами волосы на моей голове, рисовала пальцами сердечки на моей коже, щекотала меня до изнеможения, засыпала под мои сказки, смски мне писала, милые такие. Я улыбался, когда читал их. В её телефоне было только два номера: ее мамы и мой. Каждое утро я слышал по телефону её «доброе утро» и знал, что она улыбается. Говорила, что любит меня безумно!!!
А потом перестала мне звонить и не отвечала на мои звонки, я больше не видел её улыбки, не слышал её песенок на ухо, в папке «входящие» не было от неё смс, в моей ванной больше никто не рисовал сердечки на запотевшем зеркале, никто не прятал мои сигареты, бесполезной стала вторая зубная щетка. Моя одежда была мятая, посуда не мытая. Я выбрасывал стринги, забытые какими-то суками, но всегда хранил её белую маечку для сна. По субботам я ел бутерброды, а не её булочки. Мой синий свитер был аккуратно сложен на полке. Я никому больше не разрешал его надевать.